ИСТОРИЯ УСАДЬБЫ "ОПАЛИХА"
ИСТОРИЯ УСАДЬБЫ "ОПАЛИХА"
Писцовая книга Московского уезда письма Тимофея Хлопова 1584/85-1585/86 гг. упоминает Ивана Губина, служилого человека, который отдавал свою землю и покосы за определенную часть урожая крестьянину села Нахабина Кирилку Иванову: «За Троецким крестьянином села Нахабина за Кирилком за Ивановым сыном на оброке Ивановского поместья Губина: пуст., что была дер. Владычня: пашни паханые худ.земли 25 четв. Да пер, и лесом поросло 25 четв в поле, а в дву потомуж. Пуст., что была дер. Опалихино: пашни паханые худ. земли 6 четв. Да пер. и лесом поросло 44 четв. в поле, а в дву потомуж». Пустошь, что прежде была деревней Загарье, тоже принадлежала Губину. Известно, что Губину принадлежали еще пустоши Игорево и Городище в Кошелевом стане. А писцовая книга 1628-1629 г. фиксирует, что «Иваново поместье Губина» вновь попало в список «порозжих» земель, то есть опять икому не принадлежит. Новые сведения об Опалихе появляются в писцовой книге князя Григория Шаховского 1685-1686 гг., из текста которой следует что «…сельцо Костантиновское на пруде что было в порозжих землях пустоши Опалихиной Ивановского поместья Губина» заселяется вновь и получает новое название.
Наконец, в 1672 г. «сельцо Костантиновское» что было пустошью Опалихиной, закрепляется за дьяком Тимофеем Литвиновым.
В 1704 г. сельцо «Константиновское, Опалиха тож» принадлежит стольнику Василию Ивановичу Чаадаеву, приходившемуся прадедом известному писателю XIX в. Имение в 1709 г. перешло к Воейковым и записано уже как «Алексеевское, Опалиха тож», с таким названием на протяжении столетия владение стало родовым имением Николевых.
Документы из фондов Генерального межевания позволяют представить картину дальнейшего развития села. Сохранился подлинный «Геометрический специальный план московского уезда Гаретова стану сельцу Алексеевскому Апалиха тож с принадлежищими…сельцу землями которое во владении состоит генерал майора Николая Егоровича Николева межевания учиненного в 1768 году мая 26 числа…».
На этом плане имения показаны господская усадьба, крестьянские дома, регулярный сад, а также отмечены большие копаные пруды. Всего прудов на плане 3: один, самый большой по размеру, расположен к востоку от усадебного парка и имеет правильную геометрическую форму прямоугольника; второй идет вдоль его западной границы и имеет форму длинного узкого канала, третий в стороне – на северо-западе от парка. Всего «под прудами одна десятина тысяча пятьсот сорок сажень», значит, их общая площадь составляет примерно 1,6 десятины.
Дополняют картину материалы Экономических примечаний к Генеральному межеванию: «Сельцо Алексеевское Апалиха тож Николай Егоровича Николаева «на суходоле при прудке господский дом деревянный при нем сад регулярный с плодовитыми деревьями… хлеба и покосы средственные лес дровяной крестьяне на пашне дворов 8 мужч 23 женщ 25 под селениями 3 дес пашенной 34 десятины 273 саж сенных покосов 19 дес 400 саж лесу 136 дес 600 саж неудобных 4 дес 190 саж всего 196 дес 1463 саж.».
Еще более детальное описание содержат «полевые записки землемера Богданова», сделанные им при натурном обследовании Опалихи в ходе межевания и подготовки инструментального плана Опалихи: «1768 года майя 28-го дня Московскаго уезда второй округи примежевые дела сельца Алексеевскаго
Апалиха тож господина генерал маэора Николая Егоровича Николева поверенной служитель его Андрей Федоров сын Высокогорской сказал оное село Алексеевское состоит на суходоле в нем господской дом древянной на каменном фундаменте изрядной архитектуры с службами при доме сад регулярной с плодовыми разных родов деревьями при господском доме четыре пруда с мелкою рыбою разных родов в том сельце крестьянских четыре двора в них мужеска двадцать три женска осмнадцать душ во оном же сельце заводов конских полотняных стекляных суконных также и мелниц не имеется а имеется кирпичной завод кирпич делает нанятыя работники три человека для господскаго домоваго строения и кирпичу сырцу выходит в каждой день по пятисот крестьяне содержатся от помещика не на оброке а исполняет господскую работу крестьянин промысел свой имеет в лете хлебопашеством а зимой в Москве извозничеет к плодородию земля посредственныя потому что грунт земли глинестой и пашне крепкой лесов же таковых коие к строению судов и к зжению паташа были годны не имеется да и для хоромнаго строения не очень довольно…».
В том же деле землемера Богданова хранится документ, где сельцо поименовано просто «Апалиха»: «1767 года октября дня при межевых делах генерал маиора и главного кригс камисариата члена Николая Егоровича Николева поверенной служитель Федоров сын Высокогорской чрез сие объявляет что состоящее за господином моим в Московском уезде в Горетовом стану сельцо Апалиха с принадлежащими к нему пустошми земли и всякие угодья отводить буду по самой сущей справедливости где есть по прежним писцовым и межевым толко урочищам и по владению проходящему до 765 года…».
Как пишет Е.Н. Мачульский, при Н.Е. Николеве был также построен флигель на каменном фундаменте с башенкой, в которой действовала небольшая домовая церковь. Жители сельца были приписаны к приходу нахабинской церкви Покрова Богородицы. Вскоре генерал-майор Николев по неизвестной причине сменил приход. Он был похоронен в селе Черневе, и жители Опалихи в дальнейшем числились в приходе Черневской церкви Успения Пресвятой Богородицы. После 1807 года усадьба вместе с близлежащим поселением сменила несколько владельцев.
Сельцо Алексеевское-Опалиха занимало удобное положение «при большой Воскресенской дороге», которая шла из Москвы в Ново-Иерусалимский монастырь и далее на Волоколамск. Оно приглянулось богатому соседу, владельцу знаменитой усадьбы Архангельское, князю Николаю Борисовичу Юсупову, который купил его в 1825 г., о чем есть следующая запись: «Сего 1825 года июля 25 дня купил я у действительной статской советницы Елены Сергеевны Карнеевой недвижимое имение состоящее московской губернии Звенигородского уезда в сельце Алексеевском Аполиха тож дворовых людей крестьян ревизских мужеска пола тридцать три и женска дватцать пять душ со всею землею и прочею принадлежностию на что и купчая крепость московской палаты гражданского суда во 2 департаменте совершена».
Купчую сделку подтверждает и сама Карнеева: «Лета тысяча восемьсот двадцать пятого года июля в дватцать осмой день, действительная статская советница, Елена Сергеевна дочь Карнеева продала я, господину действительному тайному советнику государственного совета члена, сенатору и разных орденов кавалеру князю Николаю Борисовичу Юсупову и наследникам его крепостное свое недвижимое имение, состоящее Московской губернии Звенигородской округи, сельцо Алексеевское, Аппалиха тож, доставшееся мне по трем купчим». И далее: « … а всего я Елена, продала ему князю Николаю с означенным сельцом Алексеевским Апалиха тож ревижеских мужеска пола тридцать три души женска дватцать пять душ и с новорожденными от них после 7-й ревизии обоего пола детьми в том числе и с убылыми, не оставляя за собою ниединые души а земли ниединыя десятины совсем
тем, что принадлежит мне в том сельце Алексеевском Апалиха тож по означенным купчим с господским и крестьянским всяким строением со скотом и птицами всякого рода с садами прудами… а взяла я Елена с него князя Николая за означенное, проданное мною недвижимое имение, со всем означенным денег государственными ассигнациями шестьдесят тысяч триста рублей…»
В Опалихе, как и в соседнем Архангельском, князь Юсупов занялся организацией «образцового хозяйства» и развернул серьёзные строительные работы. Сразу возводилось несколько объектов, рабочих рук не хватало, и дополнительно были привлечены крепостные из псковских, орловских и рязанских вотчин. Любопытная деталь – ремонтные работы Юсупов начал задолго до оформления купчей. 18 июня управляющий уже просит «купить для печей в сельцо Алексеевское изразцов, а именно: больших полуторных прямых стенных – 130, к ним углов стенных – 18, стеннаго цоколю – 20, углов цокольных – 3, белых полуциркульных стенных 40, к ним углов стенных 8, цоколю 9, белых с ленточкою одинарных стенных – 350, к ним углов стенных 44, станнаго цоколю 45, цокольный угол 1, сверх того войлок 100, дверец трубяных – 12».
Широкомасштабные строительные работы продолжались всю осень 1825 года, но закончить их до зимы так и не удалось.
В письме от 1 декабря того же года Павел Гофет, управляющий Алексеевским, спрашивает как ему быть, поскольку плотники из рязанской вотчины, занятые на строительстве скотного двора, все двадцать человек, просят их отпустить домой, иначе «они придут в разорение»…
«Но половина скотного двора еще не покончена». В январе наступившего 1826 года Гофет обращается к своему непосредственному начальнику: «Потребно для строения в сельце Алексеевском скотного двора, и флигелей разных материалов, а именно: для трех башен на скобы железа разного 28 пудов, Железа листового аршинного 150 листов двухаршинного 150 листов Гвоздей троестесу 8000, Двоестесу 5250, Однотесу 8000. Все вышеписанное благоволи канцелярии приказать купить и прислать. Павел Гофет. Генваря 27 дня 1826 года».
В апреле от Гофета в Московскую Домовую Канцелярию поступает очередной отчет «Требуемое в сельцо Алексеевское на оштукатурку главного корпуса, для риги, на поправку фундаментов и прочаго, поставлено от московского купца Ивана Овчинникова извести … всего сто двадцать бочек и один пуд. Алебастру толстослойного сто девяносто девять пудов…». Но и этого количества оказывается мало. О размахе строительных работ свидетельствует следующее требование Гофета: «Для сельца Алексеевского я вас просил купить и прислать Алебастру 500 пуд…. Сверх того еще прикажите привезть алебастру тысячу пудов. Июля 15 дня 1826 года». В доме были заново оштукатурены стены и потолок, а также «8 колон», за что «подрядчику следовало уплатить по рощету… 457 руб 81 коп».
К августу месяцу наступает пора отделочных работ: «Покорно вас прошу купить для сельца Алексеевского 5 пуд вохры светлой 4 пуда белилсвинцовых 2 пуда стекол белых». И в начале сентября начинают окраску внутри дома. В середине сентября в письмах управляющего уже сквозит праздничное настроение – «покорно прошу прислать для флагов в Алексеевское Миткалю 30 ар для обшивки тесьмы широкой 30 ар». К концу месяца остается доделать какие-то мелочи и придать блеску интерьерам.
«Сентября 28 дня 1826 Павел Гофет Милостивый государь Григорий Андреевич Покорно Вас прошу купить по требованию обойщика… тесемок по образцу 120 аршин. В спальную на постель к валику серебреных кистей – 2. В верхний этаж аграмантику по образцу 80 аршин. Для починок голубого штофу – 3 аршин. Амуровой комнаты для занавесок по ветхости старых полуатласу белаго 64 аршин булавок 1000».
Сохранившийся в фонде Юсуповых комплект документации, в частности, переписка управляющего П. Гофета показывает, что Алексеевское это не просто рядовое хозяйственное имение неподалеку от Архангельского, а совершенно самостоятельная усадьба, на развитие и украшение которой не жалели средств. Более того, в «донесениях» и «требованиях» заметно стремление к своего рода «шику» и внимательное отношение к деталям декора.
Как видно из многочисленных донесений управляющего П. Гофета, за первый год на территории Опалихи, были выстроены новые хозяйственные строения: скотный двор, рига, конюшня, молотилка, башни, каменная ограда и въездные ворота. Благоустраивалась территория усадьбы, подсыпались грунтом дороги, где необходимо, были вырыты канавы.
Исследователь Опалихи Е. Н. Мачульский писал, что в имении был заведён
питомник древесных растений, однако документальных подтверждений этому
обстоятельству в его работе приведено не было, где именно располагался
древесный питомник и в какой период времени – неизвестно. В ходе проведенных тщательных архивных изысканий не обнаружено ни одного документа о расположении питомника в Опалихе. Точно известно, что в имении была оранжерея.
По данным на 1830 г. среди дворовых людей в сельце Алексеевском числятся – лесник, скотник и два садовника. Был еще садовник вольнонаемный и история даже сохранила его имя – «Яков Васильев Сучков садовник при батаники». Труд Якова Васильевича ценился очень высоко – в 1400 руб. Больше
получал только управляющий Павел Гофет. Кроме привычных мельника, птичника и скотника была в штате и такая «экзотическая» должность, как смотритель за верблюдами.
Кроме верблюдов, держали и коров, но тоже не простых, а английских, либо тирольских, по поводу которых П. Гофет выражает свое «особое мнение»: «…Честь имею Вам доложить, что для скотного Двора сельца Алексеевскаго вовсе не нужны англинских быков – они для коровы наши слишком велики, тяжелы да и на щет кормов весьма разборчивы. По сим причинам, и по приказанья Его Сиятельства Князя Николая Борисовича, для улучшения таможной породы, теперь три года как заведен тирольски бык – от него уже пошли преизрядные ублюдки и я надеюсь, что год от году порода сия улучшится – они же не требуют хорошее сено, и довольны тем, что им дадут – но с англинскими – не так!»
В 1827 г. продолжается начатое раньше строительство трактира. Гофет сообщает: «Каменной работы подрятчику Филипу Степанову следовало заплатить за произведенную работниками его в сельце Алексеевском работу за фундамент под трактиром 64 кв. сажень …224 руб.». И далее: «Заплочено Рюменскому столяру за зделание в трактире зимних 8 рам, в числе которых в двух рамах стеклы вставлены с его стороны». В июле 1827 г. «куплено для оклейки в трактире потолков бумаги серой одна стопа». В декабре послан запрос для Алексеевского постоялого двора на 25 пудов пакли или войлока. Весь 1828 г. продолжаются строительные работы. От управляющего Алексеевским и Архангельским Павла Гофета идут депеши Григорию Андреевичу Бредихину, управляющему Московской конторой, с напоминаниями о необходимости присылки строительных материалов. «Покорно Вас прошу купить для сельца Алексеевского листового двухаршинного железа шесть листов и по покупке при первой оказии прислать. Мая 25 дня 1828».
Приведенные архивные данные, позволяют подробно проследить хозяйственные мероприятия князя Юсупова. Прекрасно дополняет образ усадьбы бесценный документ – «Специальной план сельца Алексеевскаго», выявленный историком архитектуры Б. Бочарниковым. План хранится в Государственном Эрмитаже, в секторе «Русское изобразительное искусство» отдела Истории русской культуры. В музейную коллекцию рукописный цветной план попал в 1949 году благодаря высокому художественному уровню исполнения. План позволяет не только определить местоположение известных по письменным источникам элементов усадьбы, но и сделать обоснованные выводы о пространственной эволюции экспертируемого объекта. В музейном каталоге план атрибутирован как «Специальный план» подмосковного юсуповского села Алексеевское, первая половина XIX в.», хотя, зная годы, в которые имение находилось во владении Юсуповых, датировку можно уточнить – вероятные годы его создания 1825-1832. План имеет подпись – «чертил Дунаев». В левой части плана, в экспликации перечислен «пообъектный состав» ансамбля:
1. Главный корпус.
2. Два флигеля по бокам с башнями.
3. Скотный двор с башнями.
4. Две беседки.
5. Пруды.
6. Рига с молотильной машиной.
7. Хлебный магазин.
8. Сарай для сена.
9. Пришпект.
10. Трактир.
11. Оранжереи.
12. Крестьянские домы.
13. Крестьянские сараи.
14. Пруд предполагаемой вновь.
15. Изба для скотницы.
16. Грунтовый сарай.
План отражает планировочную композицию усадьбы, состоящую из: -парковой территории с прудами и подъезной аллеей с южной стороны; -территории главного дома с флигелями, образующими парадный двор с разъездным кругом в центральной части усадьбы; -обширную хозяйственную территорию, пересеченную парадной подъездной аллеей с севера. Планировочная композиция усадьбы «Опалиха-Алексеевское», изображенная на плане, своей симметрией и геометричностью относится к «Образцовым планам загородных усадеб», разработанных Д. Трезини.
Центричностью регулярной части парк усадьбы тождествуется с регулярными фрагментами выдающихся произведений садово-паркового искусства, таких парков как: в Царском Селе под Санкт Петербургом, в усадьбе Кусково в Москве, усадьбе Карабиха Н.А. Некрасова под Ярославлем, в Ясной Поляне Л.Н. Толстого.
«Большая дорога» подходит к усадьбе с востока, она отделяет хозяйственную (крестьянскую) часть территории с крестьянскими домами, сараями, избой скотницы от «барской» части с главным домом (на плане именуемом «корпусом»), флигелями, оранжереями и парком с прудами.
Изображение усадебной планировки на рассматриваемом плане полностью соответствует существующей в настоящее время ландшафтно-планировочной композиции парка усадьбы «Опалиха-Алексеевское», состоящей из регулярной части; конфигурация прудов четко совпадает с существующей конфигурацией внешнего контура прудов напротив регулярной части.
Сохранилось градостроительная особенность расположения усадьбы, заключающаяся в системе подъездов к усадьбе и характером расположения домов жилой застройки в её северной части.
Кроме упомянутого плана в той же коллекции Эрмитажа были выявлены еще важные документы, дающие представление об облике многих объектов, перечисленных в экспликации к плану. Они также поступили в собрание Эрмитажа в 1949 году и тоже атрибутированы музеем первой половиной XIX в. Это прежде всего «План главного корпуса с флигелями в сельце Алексеевском», подписанный Сумаковским.
Зримый образ главного дома с флигелями дает чертеж «Фасад главного корпуса с башнями в подмосковном юсуповском сельце Алексеевское, первая половина XIX в.» из той же коллекции за подписью Ивана Добрынина.
Чертеж отражает симметричный характер фасада парадного двора усадьбы с главным домом, соответствующий симметрии планировки двора. Изображены три входа в главный дом (корпус), в том числе: центральный – через колонный портик и два по бокам – через крыльца. В единой композиции фасада – вертикали одинаковых трех-ярусных башен с балкончиками на всех ярусах замыкают с севера здания флигелей (флигели не изображены), расположенных перпендикулярно парадному фасаду главного дома. На фото 1925 г., опубликованном ОИРУ, «Башня у главного дома усадьбы» полностью соответствует чертежам Сумаковского из Эрмитажа, за исключением отсутствия у башни балкончиков. Архитектура башен соподчинена центральной архитектурной вертикали главного дома (корпуса), образуемой входным портиком с четырьмя колонками, с продолжением этих колонок в виде столбиков ограждения выше – на площадке балкона (над портиком), на втором ярусе (этаже). Портик фланкируется по бокам небольшими окнами фасада первого этажа без наличников (на фото 1925 г., опубликованном ОИРУ, на этих окнах видны сандрики), также по противоположным концам фасад здания фланкируется крыльцами, увенчанными фронтонами на консолях с полукруглыми выемками.
Выше вертикаль поддержана перекрестным объемом мезонина (второй этаж) с площадкой балкончика над плоской центральной частью на третьем ярусе (этаже) (на фото 1925 г., опубликованном ОИРУ, балкон над мезонином отсутствует). Далее вверх – усиление вертикали бельведером, увенчанным карнизом с сильно выступающим выносом на изогнутых мутулах (консоли), выше на четвертом ярусе – балкон. Внешний вид яруса бельведера главного дома по архитектуре совпадает с характеристиками второго яруса башен при флигелях и при скотном дворе, за исключением арочной формы дверного проёма на бельведере главного дома. У башен верхние проемы прямоугольные.
На уровне 1-го этажа главного дома от крыльца до крыльца устроена галерея с решетчатым ограждением, по сторонам от портика участки галереи открыты, без кровли. Парадный двор замкнут оградой с решетчатым заполнением прясел со столбами и симметрично расположенными воротами с двухколонными пилонами, у которых скатные навершия с шарами.
В собрании Эрмитажа сохранилось также еще два чертежа, подписанных
Сумаковским:
1) «Фасад скотного двора с башнями в сельце Алексеевском»
2) «План скотного двора в сельце Алексеевском»
Фасад скотного двора изображен в едином стиле с фасадом «Главного
корпуса с башнями», где скотный двор фланкируется такими же по архитектуре двумя башнями, совпадающими по описанию выше, но их круглые поверхности стен 1-го яруса сопряжены с «призмами» низких дворовых построек, высота коньков двухскатной их кровли не выше первого междуэтажного карниза башен.
В плане скотный двор имеет форму «полукаре» аналогично более обширному «полукаре» парадной части усадьбы. На более позднем схематичном плане 1928 г. скотный двор показан с единственной башней.
Неизвестно, как долго бы еще продолжалось строительство в Алексеевском, если бы не смерть владельца.
Неожиданная кончина в 1831 году Николая Борисовича Юсупова остановила дальнейшее строительство и «законсервировала» необычный облик усадьбы с причудливыми башнями и башенками. Этот вид сохранялся вплоть до 30-х годов XX века.
Новым хозяином усадьбы стал Борис Николаевич Юсупов – единственный сын Николая Борисовича и Татьяны Васильевны.
По завещанию Н.Б. Юсупова «…все имение мое родовое и благоприобретенное, недвижимое и движимое оставляю сыну моему, двора Его императорского Величества церемонимейстеру князю Борису Николаевичу Юсупову и его детям… Но я бы желал, чтобы управление имением было под руководством и с советом супруги моей, а его матери Княгини Татьяны Васильевны Юсуповой, что надеюсь и сыну моему будет приятно и полезно. Да будет ему примером собственный мой поступок в уважении и покорности к родителям: до кончины покойной моей матери она управляла всем принадлежащим по наследству мне имением, и я получал как милость то только, что ей угодно было мне жаловать. Надеюсь, что сын мой выполнит волю мою». Пожелание осталось невыполненным, и Юсупов-сын твердо берет управление в свои руки.
Борис Николаевич, оказавшись владельцем несметного состояния и огромных долгов одновременно, прежде всего проводит ревизию своих владений. В «Ведомости о имении Его Сиятельства Князя Николая Борисовича Юсупова, в разных губерниях по 7 ревизии состоящем» от 18 июля 1831 г. зафиксировано, что «крестьян
ревизских душ» ему принадлежало 21 423; земли – 99 851 десятин «в единственном владении» и 69 412 десятин «общего владения» (т. е. «чрезполосного с разными помещиками и казаками»). Долги покойного князя оказались не просто большими, а огромными: «Долгов казенных в Московский Опекунский Совет по займам – 1 585 290р. 73к…. Долгов партикулярных – 150 тыс. 600 р.». Такое положение потребовало чрезвычайных мер, и Борис Николаевич Юсупов был к ним готов. Борис Николаевич был невысокого мнения о хозяйственной деятельности своего отца, считая барскими затеями многие его начинания. Он решает продать некоторые имения, чтобы снизить долговое бремя: в числе назначенных к продаже оказалось и Алексеевское-Опалиха. Была составлена краткая справка об этом владении. «Сельцо Алексеевское, Апалиха тож, Московской губернии Звенигородского уезда, по Воскресенской дороге, от Москвы в 23 верстах, заключает в себе. Господский дом и прочия принадлежащия службы, в хорошем виде с мебелью. Скотный двор с гумном. Оранжерею и фруктовый сад, кои дали в 1831 году 270 руб. Крестьян ревизских – 33 души (состоят на изделии). Земли по планам единственного владения 304 дес. 346 саж. (В числе оной значительное количество леса, коего будет до 200 десятин). При трактовой Воскресенской дороге недавно выстроенной постоялой двор приносит годового дохода 150 руб. (А можно с него получать до 300 руб.) Накошено 1831 года господского сена – 2000 пуд. Цена сему имению 100 тыс. руб. ассигнациями». В том же деле доходность от оранжереи оценивалась гораздо выше – в 2 000 рублей.
Покупатели не заставили себя ждать. В 1832 г. владение продано Федору Христиановичу Рамиху. К несчастью для крестьян сельца Алексеевского, Рамих отличался жестоким нравом и подвергал их постоянным наказаниям, и даже увечил их. Сохранились многочисленные жалобы на него со стороны крестьян, которые становились предметами разбирательств, которые в конце концов закончились наложением опеки на имение Рамиха. Дело не предавалось огласке и, начиная с 1846 года, разбиралось в Секретной части Московского Военного Генерал-Губернатора. Решение было принято следующее:
«Принимая в уважение открытые о наказании Рамихом крестьян и дворовых людей своих арапником, собрание предводителей и депутатов дворянства находит, что таковой противузаконный способ наказания относится к жестокому обращению а потому признает справедливым наложение опеки на имение г-на Рамиха». Рамих отомстил своим крестьянам и продал их всех без исключения на вывоз в другую губернию, оторвав их от нажитых мест и хозяйств.
В 1852 г. усадьба все еще числилась записанной к продаже, а пятью годами позже, в 1857 г., имение, состоявшее в залоге у Екатерины Карловны Эйнброд, было продано провизору Андрею Федорову Фарбрихеру, без крестьян, как было записано в судебном документе. Зато указаны пруды, точно такой же общей площадью, как и по Генеральному Межеванию, отдельно прописано, что купил он его с «имеющимся при сельце Алексеевском Апалиха тож господским деревянным одноэтажным домом со всею к оному принадлежностию фруктовым садом аранжереею как значится в составленной оному имею в феврале месяце сего 1857 года описанию». Следующей хозяйкой имения стала Е.Н.Горбачева, которая в свою очередь продала его П.Ф. Фон-Штейну.
30 июля 1886 года коллежский советник Петр Федорович Фон-Штейн приобрел у Елены Николаевны Горбачевой по купчей владение «при селе Алексеевском, Аполиха тож, и в пустоши Ратове триста пять десятин шестьсот пятьдесят три сажени». Меньше чем через 3 месяца после покупки имение уже было заложено Московскому земельному банку за 14 тысяч рублей. Согласно обязательству по закладной, Фон-Штейн «… имеющийся при закладываемом имении лес кроме разрешенных к ежегодной вырубке трех десятин остальной за тем лес, а равно и парк весь без изъятия я обязуюсь не рубить, а буде пожелаю оный сводить или продать, то обязуюсь особо испрашивать на это разрешение Банка. В случае самовольной, без разрешения Правления Банка, рубки или продажи леса на свод, Правление Банка имеет право требовать от меня неустойку за каждую вырубленную или начатую рубкою десятину парка по три тысячи руб., леса по 100 (сто) рублей, а при неуплате сей неустойки по требованию Правления Банка в месячный срок подвергаюсь последствиям, означенным в пар. 19-31 Устава Банка, т. е. все вышеозначенное имение подвергается публичной продаже…». Если учесть, что за все имение размером больше 305 десятин (включая лес и парк) он получил ссуду в 14 тыс. руб, то штраф за рубку деревьев в парке – по 3 тыс. руб. за каждую начатую десятину – выглядит очень суровой запретительной мерой, которая могла привести к потере имения владельцем. И то, что штраф за деревья в парке в 30 раз выше, чем в лесу, показывает особую ценность этой территории. Известный в Москве врач-новатор Фон-Штейн (к 1903 году уже действительный статский советник) не мог в полной мере заниматься Опалихой, и делами по залогу и перезалогу имения часто занималась его жена Евгения Дмитриевна, которой он выдал доверенность.
Поскольку строения были в залоге, Фон Штейн был обязан их страховать. В сохранившихся полисах за 1908 год он указал в перечне страхуемых строений дачу каменную (5 000 руб.) и 4 дачи деревянных, а также башню смешанную, всего на 19 500 руб. Кроме того, во втором полисе от той же даты указано еще 2 каменных строения и деревянные дом, амбар, рига, навес, коровник и сарай для сена – всего на 17 800 руб.
Усадебные постройки сдавались дачникам, что было обычной практикой для того времени. Фон-Штейн стремился повысить доходность владения, в том числе за счет улучшения транспортной связи с Москвой. Он уступил часть своей земли под постройку ж/д станции «Московско-Виндавской линии».
Общеизвестен факт, что в Опалихе несколько сезонов провел русский писатель, поэт, драматург, литературовед, один из основоположников русского символизма Валерий Яковлевич Брюсов, где им были написаны стихотворения, вошедшие в знаменитый сборник «Семь цветов радуги: Стихи 1912-1915 года». Многие стихи этого сборника снабжены прямыми указаниями на Опалиху как на место их создания. В числе документальных свидетельств пребывания Брюсовых в Опалихе с 1911 года можно привести письма к Н. Гумилеву, а также письма Брюсовой Надежды Яковлевны в Опалиху к жене поэта Иоанне Матвеевне 1911 года, хранящиеся в Фонде В.Я. Брюсова. Особенно ценные сведения содержит письмо В.Я. Брюсова к П.И. Бартеневу от 29 мая 1911 года, выявленное литературоведом и исследователем творчества поэта М.В. Орловой, которым документально подтверждается факт проживания В.Я. Брюсова «в бывшем имении Юсупова». В начале письма В.Я. Брюсов сообщает, что болен и поэтому живет на даче, где поправляется.
Поэт не оставил без внимания и старинный парк: «В этом году, так как мне придется часто бывать в Москве по делам редакции «Русской Мысли», мы живем близко от города, в местечке Опалиха по Виндавской ж д. Местность здесь, впрочем, довольно приятная и лесистая. Говорят, это – бывшее имение кн. Юсупова. В парке еще есть обломки старинных статуй, «Венер и граций». Жена поэта, Иоанна Матвеевна, свидетельствует, что именно из Опалихи он отправился на фронт: «Врачи советовали санаторное лечение для укрепления нервов. По этому поводу декабрь и январь 1913/14 г. он провел под Ригой. После этого летом, еще не совсем оправившись, он отдыхал в Опалихе, близ Москвы, под наблюдением врача. В день разразившейся войны покинул дачу, забыв о лечении; в величайшем возбуждении, потратив минимум времени на сборы, отправился на фронт корреспондентом от “Русских ведомостей”».
В 1913 г., переведя на себя долг Фон Штейна, имение при сельце Алексеевском и в пустоше Ратовой приобрели коллежский асессор Вячеслав Потапьевич Гомелля (Гомель) и его жена Мария Михайловна. Они тоже страхуют владения в Первом Российском страховом обществе, состав строений и оценочные суммы на 1915 год те же, что и при Фон-Штейне. Но вскоре революционные события 1917 года и их последствия лишили Гомелей их имения.
В первые годы, в 1917-1918 гг., В.П. Гомель, сменивший в 1917 году фамилию на Гомелин, пытался отстоять свои права на владение усадьбой. 18 декабря 1917 года В.П. Гомелин, который в это время находится в действующей армии (военный прокурор 36 армейского корпуса), обращается в Земельный Комитет с жалобой на его распоряжения, считая незаконными разрешение на вырубку леса, запрет продавать что-либо и другие ограничения пользования собственностью. Однако, события развивались не в его пользу. Имение подвергается постепенному разорению – конфискуются рабочий скот, инвентарь, дрова, урожай, что фиксирует «ПРОТОКОЛ ЛИКВИДАЦИИ ИМ. БЫВШ. ЗЕМЛЕВ. ГОМЕЛЯ ПРИ С. С. НОВО-НИКОЛЬСКОМ. Апреля 11/25 дня 1918 года.»
21 апреля 1918 года В.П. Гомелин пишет очередное письмо: «В Земельный Отдел Павловского областного Совета Гр-на Вячеслава Потаповича Гомелина, живущего в усадьбе «Опалиха». В конце 1913 года я вместе со своей женой купил у Фон-Штейна
имение «Опалиху», расположенную близ ст. «Опалиха» Виндавск. ж.д. Ранней весной 1914 года я принялся за приведение усадьбы в порядок, для чего купил живой и мертвый инвентарь, отремонтировал постройки и т.п., при чем, как всем соседям хорошо известно, непрерывно работал сам лично с женой, не избегая никакого труда. Не успел я наладить хозяйство как была объявлена война Германии и меня призвали на действительную службу.»
Гомелину 6 сентября 1918 года удалось все же добиться признания его «трудовым хозяином» Народным Комиссариатом Земледелия, что позволило ему остаться в своем имении и продолжать заниматься сельским хозяйством. Профессиональный юрист В.П. Гомелин, рассчитывая остановить произвольную конфискацию его имущества, пишет жалобу в Народный комиссариат Внутренних дел на представителя местного Земельного комитета, который не только забрал рожь, рабочий скот, личные вещи Гомелиных, включая посуду, тюфяки, мебель, но даже приказал «выдоить корову» и выпил молоко. Отстоять свои права на Опалиху В.П. Гомелину не удалось.
Во время Гражданской войны, когда оказалось, что одно из самых страшных ее последствий – это сиротство и беспризорность, в бывшей усадьбе Опалиха разместились даже две сельскохозяйственных детских колонии. Детские трудовые колонии как организационная форма появились еще до революции и поначалу носили скорее экспериментальный характер. Во время Гражданской войны и в первые годы после ее окончания детские трудовые сельскохозяйственные колонии стали организовывать в бывших усадьбах, имеющих сельскохозяйственный инвентарь и подсобные мастерские. Этим условиям в полной мере отвечала Опалиха, где разместилась детская сельскохозяйственная колония «Опалиха» и затем еще одна – «Василек».
Сюда же из Москвы был переведен детский дом «Новая жизнь». Но это были не единственные арендаторы Опалихи, также там поселились солдаты железнодорожного батальона. Такое положение рождало неразбериху и многочисленные конфликты, зафиксированные в сохранившихся архивных документах, благодаря которым удалось уточнить некоторые даты и факты.
Так, в ходе обследования, проведенного в июне 1921 года, контролер Московского отдела народного образования (МОНО) зафиксировал, что «детская колония с/хозяйств. при ст. «Опалиха» М. Балтийской ж.д. основана в 1919 год. находилась в ведении толстовцев до лета 1920» года, а в июле 1920 перешла в ведение МОНО. «При Колонии в настоящее время /на 1921 г. находится земли пахотной 11 ¾ дсят. огородов 1 ½ дес. (в усадьбе), парк на 3-х дес. и фруктовый сад (1/2 дес) имеется с/хозяйств. постройки – конюшни 4 сарая, рига.// погреба; сельскохозяйственными орудиями колония вся обеспечена вполне… Колония до 10 мая имела 42 человека детей и 18 челов. служащих; 8 ремонтных рабочих. С 11 мая в колонию переехал и вступил в полное объединение с колонией детск. дом «Новая жизнь». 14 мая в находящуюся в усадьбе колонии дачу, предназначенную для расширения ввиду урезанного приезда в колонию детск. дома, въехали без предъявления документов солдаты – железно-дорожного батальона находящегося в ведении Упродмосгуба. Батальон намерен был обрабатывать землю из принадлежавшего колонии до 1921 г. участка, но при распределении земли уездным землемером батальон не присутствовал и ничего не получил.
По приезде немедленно представитель батальона запахал одну десятину принадлежащую крестьянам и десят. луга, отведенного колонии под озимь: за разрешение пахать эти три десятины он засеять их непременно такой культурой, которую можно снять до пахоты под озимь (до июля) как-то вика, овес, на заменный корм, желбат уступил в пользование лошадь для бочки воды и мелких хозяйственных работ. Но запахав землю и засеев ее пшеницей, желбат отнял лошадь. – Затем желбат предъявляет документы от Упродмосгуба на право занятия всего имения. На предложение освободить занимаемый батальоном верх дачи, представитель батальона отказался. Из получаемой корреспонденции, по ошибке попавшей в колонию выясняется, что Упродмосгуб предлагает составить смету Совхоз. в имении (бывш. Гомеля) /т-х, колония «Опалиха» на 1921 г. таким образом вся земля, уже засеенная и все постройки по этим отношениям Упродмосгуба по разъяснению его представителя в лице командира рота желбата оказалось принадлежащими Желбату после трехлетнего пользования ими колонией, в настоящее время не ликвидирующейся, и расширяющейся…».
Вскоре в Опалиху была переведена еще одна детская сельскохозяйственная колония – «Василёк». Она была основана в Москве английскими квакерами и Пироговским обществом и после долгих скитаний оказалась в подмосковном Пушкине, откуда уже была переведена в Опалиху. 13 ноября 1921 г. на общем собрании детей и персонала было принято решение об объединении обеих детских сельскохозяйственных колоний, что было зафиксировано в протоколе: «Факт объединения колоний «Опалиха» и «Василек» считать состоявшимся и впредь объединенную колонию называть «Василек». В 1924 году Детская сельскохозяйственная колония «Василек» покинула Опалиху и передала движимое и недвижимое имущество кооперативному сельхозтовариществу с похожим названием «Васильки». Товарищество «Васильки» не очень старательно занимались сельским хозяйством, поскольку его члены были горожанами. В основном они сдавали расположенные на территории усадьбы дачи, за счет чего получали неплохой доход. Это не устраивало Земельный отдел и вскоре по решению суда договор между совхозом «Опалиха» и сельхозтовариществом «Васильки» был расторгнут. Характерно, что при расторжении договора специально было оговорено требование «дачи вместе с парком и усадьбой оставить в доходной статье» земельного комитета.
В 1926 – 1928 гг. Картографическая комиссия Общества изучения русской усадьбы под руководством В.В. Згуры предприняла масштабное обследование подмосковных усадеб. Члены Комиссии лично посетили все усадьбы и составили описания и планы. По результатам этой работы был выпущен сборник «Памятники усадебного искусства», вып. I, Московский уезд, ОИРУ, 1928 г. Москва, куда вошли все значимые усадьбы Московского уезда, возникшие до середины XIX в. На странице 62 содержится описание Опалихи: «Опалиха-Алексеевское (Апалиха, Опалёво, Орефево), 1 км. от ст. Опалиха, Бел. лин., М.-Б.-Б. ж. д. Известно с 1584 г. Владельцы: Николаев (1762–1803 г.), Рамих Ф.Х. (1852 г.), Штейн П.Ф., теперь совхоз. Небольшой деревянный дом 40-х годов ХIX гг. с мезонинами. Балкон, бельведер и деревянная башня над ним – позднейшие. Старая ограда. Пилоны ворот с парными колоннами. С главного фасада по углам ограды две каменных башни XVIII в. с позднейшими деревянными надстройками. Небольшой, хорошо сохранившийся французский парк с прудами» (Памятники усадебного искусства, вып. I, Московский уезд, ОИРУ, 1928 г. Л. 62).
В Плане летних экскурсий ОИРУ на 1926 год под датой «23 мая» содержится следующее описание усадьбы Опалиха-Алексеевское: «ОПАЛИХА-АЛЕКСЕЕВСКОЕ (Рамих). Моск. у. в 1 версте от ст. Опалиха Бел.-Балт. ж. д. Небольшая усадьба с деревянным домом второй трети XIX в. с двумя характерными крыльцами и любопытной вышкой-каланчой. Ограда перед домом с каменными столбами и воротами в виде пилонов, украшенных сдвоенными колоннами, заканчивается с двух сторон круглыми башнями XVIII в. с деревянными надстройками, современными дому и схожими с его вышкой. В парке копаные пруды. Руководитель А.А. Устинов».
Упоминавшиеся уже фотографии, сделанные в июле 1925 г. А.А. Устиновым, (с главным усадебным домом Опалихи и башней) опубликованы были в этом же сборнике.
Имение Опалиха-Алексеевское, которое находилось в лесной местности, к тому же совсем близко от Москвы и рядом с железнодорожной станцией, было прекрасным местом отдыха. Его сумел заполучить в свое пользование Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ). Это учреждение было тесным образом связано с Коминтерном. Слушателями университета были такие крупные исторические фигуры как Дэн Сяопин и Хо Ши Мин. В КУТВ соблюдалась строжайшая конспирация, все студенты еще до поступления получали псевдонимы. Свою действительную фaмилию студент не должен был сообщaть никому во все время своего пребывaния в университете. (Спичак Д.А. История подготовки кадров компартии Китая и Гоминьдана в московских учебных центрах Коминтерна: цели, методы, результаты: 1921-1939 гг., с. 15.) Известно, что Дэн Сяопин имел псевдонимы «Крезов» и «Дозоров». Студенты ни в коем случaе нигде и ни под кaким видом не должны были фотогрaфировaться. Обстановка повышенной секретности сохранялась в Опалихе и при последующих владельцах. Надолго укоренилась и традиция использования псевдонимов.
В 1930-х годах главный усадебный дом был снесен, вскоре на фундаментах усадебного дома выстроен новый каменный 2-х этажный корпус пансионата. Возведено здание п-образной формы в плане повторяющее конфигурацию плана застройки усадебного дома, которое органично вписалось в объемнопланировочную структуру бывшей усадьбы. Здание пансионата (дома отдыха) имело лаконичное архитектурное оформление в стиле конструктивизм. Горизонтальные «пояски» (цоколя, междуэтажного карниза и карниза чердачного этажа с редкими квадратными проёмами) удачно сочетались с вертикалями прямоугольных окон, создавая уравновешенную композицию фасадов. Парадный фасад усложнён осевым 2-х этажным ризалитом на четырех стилизованных колоннах, соответствующих 1 этажу. Ризалит вертикально выступает над основным объемом здания на 1 этаж и создаёт доминирующий эффект. Парадный ризалит опоясан на уровне 2 этажа балконом с глухим ограждением с членениями в виде «прясел». Оформление ризалита повторяет архитектурное решение боковых частей фасада. Парковый фасад по оси так же усложнен объемным ризалитом, выступающим по оси сопоставимо с его шириной, обрамлен балконом 2-го этажа. Внутренняя планировка здания соответствовала современным для того времени функциональным требованиям, и имела неоспоримые архитектурные достоинства.
В последующем дом отдыха перешел в ведение ЦК Международного общества помощи борцам революции (МОПР).
Здесь на отдыхе побывали многие деятели международного революционного движения, связанные с Коминтерном, некоторые из них вошли в историю как фигуры первой величины, хотя и с весьма неоднозначной оценкой. ЦК МОПРа, будучи по природе организацией идеологической, везде старалась сформулировать «цели и задачи»; определены они были и для Опалихи: «Цель и задача дома отдыха состоит в том: прибывшим в дом отдыха политэмигрантам создать условия для отдыха, подкрепить их здоровье…». Условия для «подкрепления здоровья» были созданы в этом месте давным-давно – это парк и пруды в окружении прекрасной природы. Их состояние требовалось поддерживать, для чего, как следует из «Отчета Дома отдыха ЦК МОПР СССР Опалиха за 1940 год», «были организованы бригады по очистке парка от сухостоя» силами отдыхающих. Отдыхающие активно участвовали и в других работах. «Бригада в огороде провела почти всю работу: посадка овощей, цветов и ягод. Собрала урожай и заготовила семена на будущий год. Главную массу работ провел тов. Шен, который не считался с рабочим временем…
Посажено яблонь 100 корней и 17000 корней клубники». В акте инвентаризации указаны также фонтан и водохранилище, которые были на балансе дома отдыха. Отдыхающие смогли даже забетонировать фонтан.
Очень скоро жизнь в Опалихе, как и во всей стране, переменится до неузнаваемости. Уже через месяц после начала Великой Отечественной Войны «…на территории д/о «Опалиха» расположился госпиталь, организованный Красногорским Райздравотделом и Военкоматом.
…Примерно с 22.VII привезли раненых бойцов и на территории дома отдыха возникло два учреждения, т. е. госпиталь со своим штатом и бывший штат дома отдыха «Опалиха». И те и другие обслуживали бойцов за счет ЦК МОПР СССР». (Из письма председателю ЦК МОПР СССР Богданову от Никитиной Полины Прокофьевны.)
В феврале 1942 года в здании разворачивается эвакогоспиталь № 4032 Управления госпиталями ВЦСПС.«ЭГ 4032 был организован в феврале м-це 1942 года на базе бывшего Д/О МОПРА в селе Н. Никольском Красногорского р-на Московск. Обл… Ближайшая жел.дор.станция Опалиха Калининской ж/д, расположенная в одном с четвертью клм. от госпиталя… …Госпиталь расположен был в 3-х этажном каменном здании, построенном по типу зданий с боковой коридорной системой. …территория госпиталя в 11 га ограждена деревянным забором, госпиталь расположен в прекрасном парке в лесной местности, со всех 4-х сторон леса. На территории госпиталя имелось два пруда.».
В отчете госпиталя указано: «В госпиталь № 4032 попадали больные со всех концов нашей Родины и за последнее время со всех вропейских стран, где они пребывают благодаря победным маршам Красной Армии.
В госпитале можно встретить больных прибывших из северных районов: Архангельска, Мурманска, из южных районов: Тбилиси, Ростова н/Д и западных районов: Риги, Вильнюса и многих столиц Европейских государств: Будапешта, Праги, Бухареста, Берлина, словом, где бы ни находились наши бывшие больные, при повторном заболевании или ранении, они неизменно пребывают в свою «ОПАЛИХУ». «В октябре м-це 1942 года, в связи с переходом на обслуживание контингента ИСТРЕБИТЕЛЬНОЙ АВИАЦИИ, профиль госпиталя изменился, было организовано хирургическое отделение на 60 коек, оставлено терапевтическое отделение на 40 коек и развернуто нервное отделение на 25 коек».
В упомянутом отчете подводятся общие итоги деятельности госпиталя: «За все время работы госпиталя 4032 прошло 2963 человека, из них пораженных в боях 342 чел… Всего закончило лечение за весь период работы госпиталя 4032 – 2694 чел., из них возвращено в строй 2680 чел. Что составляет 99,5%…». «Коллектив госпиталя имеет шесть человек награжденных медалями и орденами Советского Союза: Начальник госпиталя майор медслужбы ЭЛЬБЕРБАУМ В.А. – орденом «КРАСНАЯ ЗВЕЗДА» и медалью «ЗА ПОБЕДУ НАД ГЕРМАНИЕЙ», начальник терапевтического отделения доктор АБЕЗГАУЗ М.А. орденом «КРАСНАЯ ЗВЕЗДА», зам. нач-ка по полит. Части капитан СЛЮДСКИЙ И.В. медалями «ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ» и «ЗА ПОБЕДУ НАД ГЕРМАНИЕЙ», ст. лейтен. Медслужбы ЛОЗИНСКАЯ Е.М. медалью «ЗА ПОБЕДУ НАД ГЕРМАНИЕЙ», кино-механик ст. сержант ХАЙКИН Д.В. медалью «ЗА ПОБЕДУ НАД ГЕРМАНИЕЙ». Фронт в это время был в 15 км от Опалихи. Опалиха подвергалась бомбардировкам, но территория усадьбы избежала участи бомбового попадания.
Еще до окончания войны госпиталь был переведен в Болшево: «С 1 июля 1945 года эвакогоспиталь передислоцировался в Болшево Мытищинского района Московской области и помещается в бывшем доме отдыха работников фото— кино и продолжает долечивать летно-технический состав ИСТРЕБИТЕЛЬНОЙ АВИАЦИИ П В О КА, пострадавший в великих битвах за победу Родины над немецко-фашистскими захватчиками!!!».
С этого времени в Опалихе был снова восстановлен дом отдыха. Необходимость такого скорого перевода объясняется в письме М. И. Калинина от 7 августа 1944 года. В период временной оккупации Истринского района в 1941 г. был полностью разрушен единственный дом отдыха Управления делами Верховного Совета СССР «Снегири». «С целью обеспечения руководящих и ответственных работников Президиума Верховного Совета СССР обслуживанием однодневным домом отдыха, прошу дом отдыха «Опалиха», в настоящее время занятый под госпиталь № 4032, уступить Управлению Делами Президиума Верховного Совета СССР. Передачу указанного хозяйства прошу произвести с баланса на баланс по состоянию на 1 августа 1944 года. Председатель Президиума Верховного Совета СССР. М.Калинин».
К письму прилагалась справка о хозяйстве «Опалиха» этого времени, в которой сказано, что «хозяйство расположено в парке общей площадью 11 ½ г. и ограждено деревянным забором. На территории парка имеются два пруда. Недалеко от хозяйства расположен большой лесной массив». В рукописном варианте этой справки содержится следующая характеристика местности: «Госпиталь расположен в прекрасном парке в лесной местности. Со всех сторон лес. На территории имеется два пруда». Так Опалиха снова стала домом отдыха.
В 1945-м, уже ставшая домом отдыха, «Опалиха» была передана на баланс Первому главному управлению при Совете Министров СССР, которое в дальнейшем было преобразовано в Министерство среднего машиностроения СССР.
Дом отдыха в разное время посещали видные деятели науки и техники нашей Родины, среди них выдающийся учёный Игорь Васильевич Курчатов. Много времени проводил в «Опалихе» легендарный глава Минсредмаша (сейчас РОСАТОМ) Ефим Павлович Славский, который возглавлял МСМ с 1957 по 1986 годы, а до этого четыре года работал первым заместителем министра. Е. П. Славский – трижды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, дважды лауреат Государственной премии СССР, награжден десятью орденами орденами Ленина.
По информации с официального сайта Ядерного общества: «При непосредственном участии Е.П. Славского, кроме создания ядерного щита нашего государства, вводились в строй атомные электростанции и установки различного назначения, в кратчайшие сроки была развита сырьевая подотрасль атомной промышленности, построены крупнейшие, основанные на новейших достижениях науки и техники, горнодобывающие и перерабатывающие комбинаты, разрабатывались и внедрялись уникальные технологии по добыче урана, золота, производству минеральных удобрений, применению изотопов в медицине, сельском хозяйстве, в других отраслях народного хозяйства. Было много сделано в области социальной сферы, создана целая серия закрытых городов и поселков, санаториев и домов отдыха, а также медицинских учреждений предприятий атомной промышленности, были построены современные города Шевченко (Актау), Навои, Заравшан, Степногорск, Красногорск…».
В электронной библиотеке «ИСТОРИЯ РОСАТОМА», в книге «Есть у огня свои законы. 1999 г.» в главе «События и люди. Опалиха» опубликованы следующие сведения: «К 1949 году «Опалиха» располагала огромным подсобным хозяйством: 2 яблоневых сада, кусты смородины, огород…». Там же опубликовано: «Большое внимание уделялось оформлению ландшафта Дома отдыха. До сегодняшних дней сохранились липовые аллеи, пруды. Ежегодно парк очищался … В 1959 году пруды были очищены и запущен лещ. Зимой долбили лунки, чтобы сохранить рыбу. В 1953 году разработан план генеральной реконструкции «Опалихи». Архитектор Василевский. Однако помпезность, предложенная архитектором, не удовлетворила Е. П. Славского.
В 1959 – 1960 гг. проводился ремонт главного корпуса. Пристраивают крыло, где размещается столовая и пищеблок, строятся спортзал и кинозал.
В 70-е годы были проведены работы по реконструкции инженерного хозяйства дома отдыха «Опалиха». К дому отдыха был проведен сетевой газ. Была реконструирована и переведена на газовое топливо котельная. Для сброса канализационных вод в городскую сеть был построен канализационный коллектор… Для надежного водоснабжения дома отдыха была пробурена дополнительная скважина, построены подземные резервуары для воды, вместо деревянной построена кирпичная водонапорная башня. В дальнейшем в 1973 – 75 гг. построили проходную, контору, баню-сауну, в 80-е гг. – теннисный корт… Ефим Павлович любил играть в домино и был страстным любителем лыжных походов». Там же приведено воспоминание профессора, д. т. н. А.А. Бриш: «Ефим Павлович не воспользовался правом иметь государственную дачу, он предпочел отдыхать в подмосковном доме отдыха, расположенном в посёлке Опалиха».
Там же: «В 1987 году «Опалиха» стала профилакторием. По направлению участковых терапевтов, после работы приезжали в «Опалиху» сотрудники министерства. В профилактории проводились оздоровительные процедуры, лечебный массаж, водолечебная терапия, кислородные коктейли, баня-сауна. Пациентам предлагалось диетическое питание. По дорожкам парка был проложен терренкур. Особенно запомнились последние годы жизни Е. П. Славского. Его тянуло в Опалиху, он чувствовал себя лучше, да и люди, они были всегда рядом. Директора комбинатов, руководители строек считали своим долгом посетить Опалиху и поговорить с Е. П. Славским».
В 2008 году приказом Госкорпорации «Росатом» был учрежден нагрудный знак «Е.П. Славский». Этим знаком награждаются работники организаций, осуществляющие деятельность в сфере использования атомной энергии. Всего в Российской Федерации 11 улиц и площадей названы именем Е.П. Славского. Ему установлено несколько памятников и мемориальных стел. 1 марта 2016 года улица Е.П. Славского появилась и в Москве. В «Росатоме» сохранен мемориальный кабинет Е.П.Славского, который возглавлял это ключевое для страны ведомство в течение почти тридцати лет.
Текст и часть иллюстраций
заимствованы из Акта экспертизы,
проведенной В. Н. Шеренковой,
по заказу МОО ВООПИиК в 2020 году